23. Антитеррор.
          Об американских взглядах на проблему асимметричных транснациональных угроз национальной безопасности. Под асимметричными транснациональными угрозами в США понимается в первую очередь международная террористическая деятельность (наряду с криминальной деятельностью и торговлей наркотиками) отдельных индивидуумов, их групп, а также семи т.н. «враждебных государств» (полный список которых пока официально не оглашался; называются Иран, Ирак, Ливия, КНДР, иногда упоминается Куба) в отношении территории США, американских граждан, войск и объектов, находящихся за рубежом, союзников США по НАТО. Администрация США исходит из того, что подавляющее военное превосходство США не оставляет никаких шансов их оппонентам добиться успеха в рамках прямого военного столкновения с применением обычных средств. В этих условиях, как полагают в Вашингтоне, противники США могут прибегать к потенциально эффективным из-за их непредсказуемости террористическим действиям. Особую опасность в этом контексте, как считают американцы, представляет возможность неожиданного применения террористами оружия массового уничтожения – ядерного, химического, биологического, к которому, по оценкам американских специалистов, США в должной мере не готовы. Отсюда пристальное внимание США ко всему комплексу проблем нераспространения ОМУ. По заявлению директора ЦРУ Дж.Тенета в конгрессе 28 янв. 1998 г., наибольшую озабоченность вызывает наблюдавшееся в течение последнего года повышение внимания и интереса террористов в отношении ОМУ с целью завладения им. При этом наиболее опасным с точки зрения легкой доступности, простоты изготовления, хранения и транспортировки, а также масштабности последствий применения считается биологическое оружие.
          В этой связи одной из центральных задач США становится блокирование любых каналов «утечки» самого ОМУ и его компонентов из мест официального госхранения и предотвращение его попадания в руки террористов (вплоть до применения военно-силовых технологий контрраспространения, как в случае нанесения США «ударов возмездия» крылатыми ракетами по объектам в Судане и Афганистане в авг. 1998 г. в ответ на террористические акты у зданий посольств США в Кении и Танзании). Выдвигается задача создания эффективной системы контртеррористического противодействия, включая превентивный мониторинг потенциальной террористической деятельности, и управления последствиями террористического применения ОМУ на территории США и в районах дислокации американских войск за рубежом. В более широком смысле речь идет о концептуальном переосмыслении общих подходов США к оценке новых угроз национальной безопасности США на пороге XXI столетия.
          По американским взглядам, большую опасность для национальной безопасности США представляет деятельность различного рода фанатичных мусульманско-фундаменталистских групп по всему миру, которые рассматривают США в качестве «врага номер один» . В этом плане американцами особо выделяется активная и широкомасштабная международно-террористическая деятельность выходца из Саудовской Аравии миллионера О. Бен Ладена, который, оперируя крупными финансовыми средствами, инициирует, вдохновляет и направляет антиамериканские террористические акции в различных концах планеты. Его участие американцами усматривается в терактах в Мировом торговом центре в Нью-Йорке, рядом с посольствами США в Кении и Танзании в авг. 1998 г., в планировании взрывов в нью-йоркском здании штаб-квартиры ООН и других известных многолюдных местах в США. Расследование деятельности Бен Ладена федеральные и местные власти США ведут с 1996 г., собирая данные о структуре и конкретных акциях его террористической сети в 20 странах Африки, Бл. Востока, на Филиппинах, в нескольких бывших республиках СССР и в США. Американские судебные власти проводили расследование в связи с подозрениями о причастности Бен Ладена к незаконному приобретению ОМУ.
          Серьезные опасения американцев вызывает возможность проведения терактов с применением ОМУ против США со стороны т.н. «враждебных» государств, и в первую очередь Ирана и Ирака, имеющих, как здесь считают, свои программы создания ОМУ, а также стремящихся к получению современных ракетных технологий.
          В центре внимания сообщений американских СМИ, обсуждений в экспертно-академических кругах и различного рода «закрытых» докладов ЦРУ США «российская тема» фигурирует в контексте возможного попадания ОМУ «не в те руки» . Утверждается, в частности, что в условиях экономического кризиса, финансовых трудностей и бытовых неурядиц, а в отдельных случаях и отсутствия социальных перспектив, некоторые ученые и другие сотрудники российского оборонного комплекса, якобы, могут поддаться искушению «поправить свои дела» за счет нелегального сбыта компонентов ОМУ за рубежом. Это, по мнению американцев, открывает реальные перспективы их попадания в руки террористов. В качестве самостоятельного канала потенциальных «утечек» ОМУ рассматривается деятельность российской организованной преступности, чему посвящен выпущенный в 1997 г. и обсуждавшийся в конгрессе США специальный исследовательский доклад. По «российской теме» в увязке с проблемой сохранности ОМУ и международного терроризма было проведено несколько слушаний в сенате и палате представителей конгресса США. Наряду с известными российскими политиками (А.Лебедь) в качестве «свидетелей» приглашались находящиеся на Западе специалисты из стран СНГ, включая Россию. Это подпитывало всплески «общественного интереса» к данной тематике. Особое беспокойство у конгрессменов и экспертов вызывают сообщения о якобы доставшихся России в наследство от СССР т.н. «миниатюрных ядерных боеприпасах» (ядерных «атташе кейсах» ), которые легко транспортируются двумя людьми и могут таким образом быть доставлены на территорию США (например, сухопутным путем через Мексику и Канаду, воздушным – с парашютом – или морским путем), а также о легкой доступности расщепляющихся материалов и химических боеприпасов на ряде российских объектов.
          В американских СМИ периодически будируется вопрос о т.н. «экзотических» видах оружия, в т.ч. бинарном химоружии и якобы продолжающихся в России работах на местах (вопреки позиции центрального госруководства) по созданию новых видов биооружия (сообщалось, в частности, о выведении нового вируса сибирской язвы, устойчивого к воздействию всех известных на сегодняшний день и имеющихся в США вакцин). Упоминалось также о неких предположительных поставках российского оборудования для возможного производства биооружия в Ираке (на основе обнаруженной в Ираке переговорной документации относительно российских поставок биооборудования. В этой связи американские эксперты вынуждены признать, что практически невозможно провести грань между «мирным» и «немирным» биооборудованием).
          По официальным взглядам Пентагона, изложенным в ежегодном докладе «Распространение: угроза и ответ» за 1997 г., биологическое оружие рассматривается как имеющее наивысший среди других видов оружия поражающий потенциал (в сотни тысяч раз более высокий, чем у химоружия). Биологическое оружие доступно всем странам, его совершенствование требует минимальных усилий. При этом считается, что нынешний уровень развития биологических агентов пока является относительно «низким» . Однако у биооружия есть огромный потенциал «роста», основанный на успехах современной молекулярной биологии, ферментации и др. Это делает биооружие особенно привлекательным для террористов.
          Биотехнологическая революция, начавшаяся в 1977 г. в результате успешного клонирования белка с использованием искусственного рекомбинированного гена (генная инженерия), подтолкнуло развитие биооружейной сферы. Открылась реальная перспектива создания новых биоагентов: микроорганизмов, генетически сориентированных на «производство» токсинов, ядов или биорегуляторов; микроорганизмов, устойчивых к воздействию антибиотиков, стандартных вакцин и других лекарств; микроорганизмов с высокими показателями устойчивости в аэрозольном состоянии и в обычной среде; иммунологически модифицированных микроорганизмов, способных «обойти» методы идентификации, обнаружения и диагностики; оснащения ими продвинутых систем доставки. Параллельно идет процесс поиска новых природных биоагентов и средств противоядия.
          Наибольшее внимание из существующих новых микроорганизмов привлекают: ханта-вирусы; другие геморрагические, вызывающие жар агенты, такие как Эбола; агрессивные стрептококковые бактерии группы А ("поедающие плоть» ).
          К традиционным биоагентам относятся: сибирская язва, биорегуляторы, ботулиновые токсины, бруцеллез, холера, вирусы энцефаломиелита, тиф, туляремия, оспа, чума, стафилококковые энтеротоксины В, микотоксины, нейротоксины и ряд других.
          Попадание этих средств в руки террористов чревато большой опасностью, т.к. биоагенты легко транспортируемы и даже в малых концентрациях представляют смертельную угрозу особенно не ожидающим нападения большим скоплениям людей (например, в городах, в местах дислокации крупных воинских формирований).
          Оценивая возможное террористическое применение ОМУ в качестве одной из главных угроз национальной безопасности, администрация Б.Клинтона приняла ряд важных документов в форме президентских директивных решений.
          В июне 1995 г. был принят президентский документ «Антитеррористическая политика США», в котором отмечается, что США должны рассматривать в качестве высшего приоритета развитие возможностей управления последствиями террористического применения ядерного, биологического или химического оружия (материала). Выдвигается задача координации действий правительственных ведомств, отвечающих за кризисное управление и управление последствиями кризиса, в деле урегулирования террористических инцидентов с использованием ОМУ или его компонентов. Госдепартаменту было поручено отвечать за мероприятия по урегулированию кризисных ситуаций за рубежом. Агентство по управлению чрезвычайными ситуациями должно обеспечивать соответствие федерального плана реагирования на чрезвычайные ситуации задачам преодоления последствий терроризма с применением ОМУ. Определены соответствующие задачи Пентагону и ФБР.
          В нояб. 1997 г. принят президентский документ, несколько уточняющий стратегию ядерного сдерживания США. Предполагается ядерный ответ на ядерное, химическое или бионападение на территорию США, их войска за рубежом и европейских союзников США по НАТО.
          22 мая 1998 г. принято президентское директивное решение № 62, касающееся борьбы с терроризмом. В нем подчеркивается, что борьба с терроризмом рассматривается администрацией Б.Клинтона в качестве «высшей цели» в области обеспечения национальной безопасности США. Считается, что более легкий доступ к новым продвинутым технологиям делает возможность получения террористами мощных средств разрушения как никогда реальной. В этой связи в документе указывается, что у противников США может появиться соблазн использования неконвенциональных инструментов и средств, таких как ОМУ, с целью разрушения американских крупных городов и дезорганизации работы правительственных структур и госруководства в целом. Обращается внимание на вероятность попыток нанесения ударов по объектам экономики и жизненно важным инфраструктурам США с использованием продвинутой компьютерной технологии. По мнению Б.Клинтона, в будущем столетии США должны быть в состоянии «сдерживать и предотвращать» подобные террористические акции. США также должны иметь возможность ограничения масштабов ущерба и управления последствиями террористических ударов. Президентский документ формулирует новый более систематизированный подход к проблеме борьбы с угрозой терроризма в будущем столетии. Он усиливает полномочия многих американских агентств, в сферу компетенции которых входит борьба с терроризмом, кодифицирует и уточняет их полномочия в рамках реализации широкого круга американских антитеррористических программ – от идентификации и уголовного преследования террористов до усиления безопасности транспорта, повышения потенциала ответного реагирования на теракты и защиты компьютерно управляемых систем, являющихся центральной составной частью экономики.
          На основе данного документа, а также специального президентского решения № 63 от 22 мая 1998 г., посвященного защите критически важных инфраструктур, вводится должность национального координатора по вопросам безопасности, защиты инфраструктур и антитерроризма. Он будет осуществлять анализ и обзор реализации широкого спектра антитеррористических программ, включая сферу готовности и управления последствиями террористического применения ОМУ, в т.ч. биологического оружия. Организационно национальный координатор будет входить в аппарат Совета национальной безопасности США, регулярно информировать президента через его помощника по национальной безопасности и составлять для него ежегодный доклад о готовности в сфере безопасности.
          Выступая в Академии ВМС США в Аннаполисе 22 мая 1998 г., Б.Клинтон объявил о разработке администрацией всеобъемлющей стратегии борьбы с биотерроризмом. Предусмотрено, что эта стратегия будет включать четыре основных направления действий: (1) в случае боевого применения террористами бактерий или вирусов с целью нанесения ущерба американским гражданам США должны быть в состоянии быстро и точно идентифицировать патогены. Президентский план предусматривает совершенствование и развитие систем здравоохранения и медицинского наблюдения (диагностики) во взаимосвязи с системами экстренного оповещения о биоугрозе. По замыслу, это не только позволит повысить готовность к бионападению, но и обеспечит возможность быстрой и эффективной локализации потенциальных очагов инфекционных заболеваний вне контекста ОМУ; (2) персонал чрезвычайного реагирования должен быть подготовлен и технически оснащен адекватно угрозе на всех уровнях – федеральном, штатном и местном; (3) США должны создать беспрецедентный гражданский запас медикаментов (лекарств и вакцин) на основе оценок возможного спектра патогенов, которыми могут обладать террористы, для лечебной и профилактической вакцинации населения в случае применения биооружия террористами или «враждебными державами» ; (4) учитывая, что революция в биотехнологии открывает большие возможности для защиты от биооружия, по президентскому плану предполагается обеспечить скоординированные исследовательские усилия различных ведомств. На этой основе, опираясь на биотехнологические успехи генной инженерии, создать лекарства, вакцины и диагностический инструментарий следующего поколения для эффективной борьбы с последствиями бионападения.
          В мае 1998 г. Б.Клинтон принял решение о формировании крупных запасов вакцин и антибиотиков на случай необходимой вакцинации больших масс гражданского населения перед лицом угрозы бионападения на США.
          При обсуждении бюджетных ассигнований на 1999 ф.г. Б.Клинтон 8 июня 1998 г. предложил конгрессу предусмотреть выделение дополнительно к первоначальному бюджетному запросу администрации 294 млн.долл. на мероприятия в области защиты от химического и биооружия, включив их в бюджеты министерств юстиции и здравоохранения, а также федерального Агентства по управлению чрезвычайными ситуациями. В рамках реализации пятилетнего плана обороны Пентагону дополнительно выделено 1 млрд.долл. на оборону от химического и бионападения.
          Борьба администрации с химической и биологической угрозой осуществляется также по линии международного контроля над вооружениями за счет усилий по обеспечению реализации химконвенции другими странами и контрольного усиления биоконвенции.
          В 1990 г. в США принято антитеррористическое законодательство в связи с угрозой бионападения. Оно предусматривает наказание (от штрафа до пожизненного тюремного заключения) за использование или намерение использовать биологическое оружие. В дополнение к этому в 1994 г. в США был принят Закон об использовании ОМУ, который квалифицирует в качестве криминального деяния использование химического и биооружия, а также радиоактивных материалов, угрожающих жизни людей. США продолжают оказывать давление на другие страны с целью побудить их принять аналогичное законодательство.
          В развитие изложенных подходов, а также исходя из того, что медицинская защищенность войск, как считают в Пентагоне, является одним из ключевых элементов боеготовности, министр обороны США У.Коэн в дек. 1997 г. принял решение о вакцинации от сибирской язвы (вакцина существует с 1970 г. и одобрена администрацией по вопросам продовольствия и медикаментов США) всего личного состава ВС США, включая формирования резерва (2,4 млн.человек), до 2004-05 гг. Перед этим (работа велась 15 мес.) председатель КНШ ВС США Г.Шелтон одобрил шкалу приоритетов в списке оружейных биоугроз, выделив сибирскую язву в качестве главной опасности. Было констатировано (в ходе спецбрифинга Пентагона от 15 дек. 1997 г.) наличие запасов сибирской язвы в различных странах, некоторые (как было отмечено – не менее десяти) из которых уже приступили к биооружейному оснащению средств доставки. Как было подчеркнуто, эти бактерии легче чем другие могут быть размещены на ракетах класса «земля-земля» типа «Скад» или на самолетах для аэрозольного применения (при аэрозольном распылении – смертельный исход в 99% случаев). В мае 1998 г. У.Коэн утвердил соответствующую программу иммунизационной вакцинации, после чего началась вакцинация войск, дислоцированных в Персидском заливе, с авг. 1998 г. проводится вакцинация всех остальных военнослужащих (начиная с войск в ЮВА и Ю. Корее). Первыми прошли курс вакцинации У.Коэн и Г.Шелтон. При этом не было зафиксировано ухудшение их самочувствия (в США широко обсуждается вопрос о т.н. «болезнях войны в Персидском заливе», причина которых до сих пор не установлена. В этом контексте в широком разбросе мнении высказывалось также и предположение, что ухудшение состояния здоровья некоторых военнослужащих, возможно, было вызвано проведением превентивной экспериментальной вакцинации войск перед началом боевых действий в Заливе в 1991 г.
          В Пентагоне и видах ВС США существуют различные технические программы подготовки к биохимической войне: техобеспечения антитеррористических мероприятий; развития контрсиловых возможностей (ВВС) в отношении ядерных, биологических и химических инфраструктур противника; демонстраций продвинутых контрраспространенческих концептуальных технологий.
          Закон США 1996 г. об обороне от оружия массового уничтожения, именуемый по фамилиям его инициаторов программой Нанна-Лугара-Доменичи, предполагает обеспечение выделения федеральных ресурсов, обучения и технической помощи персоналу гражданских органов управления в чрезвычайных ситуациях на федеральном, штатном и местном уровнях, которые должны реагировать на террористические акты с использованием ОМУ. Главное внимание программы сфокусировано на подготовке тех, кто должен первым столкнуться с последствиями теракта (сотрудники пожарных, правоохранительных и медицинских служб), с целью усиления их возможностей
          Программа подготовки включает два направления усилий. С одной стороны, подготовка «пожарных команд» в 120 крупнейших городах страны, с другой – формирование тренировочной базы и потенциала обеспечения соответствующей федеральной экспертизы в каждом населенном пункте страны
          Пентагон назвал 10 штатов (Массачуссетс, Нью-Йорк, Пенсильвания, Джорджия, Иллинойс, Техас, Миссури, Колорадо, Калифорния, Вашингтон), где подразделения национальной гвардии будут проходить специальную подготовку по оказанию помощи штатным и местным властям в управлении последствиями террористического применения ОМУ. На эти цели выделено 49,2 млн.долл. в 1999 ф.г. На укрепление безопасности 260 американских загранучреждений было выделено в 1998 ф.г. 1,8 млрд.долл.
          Возникшие в США в связи с распадом СССР и возможной перспективой потери государственного контроля над советским ОМУ опасения легли в основу принятия в 1991 г. на основе закона США о снижении советской ядерной угрозы программы Нанна-Лугара (без участия Доменичи). Она предусматривает выделение американских финансовых средств государствам СНГ, включая Россию, с целью обеспечения безопасности и сохранности ОМУ и его компонентов на территории этих государств, предотвращения их попадания «не в те руки» (осуществляется за счет бюджета Пентагона).
          По мнению одного из авторов программы сенатора Р.Лугара, необходимо сосредоточить усилия на обеспечении т.н. «обороны в глубину» (in depth) от угрозы терроризма в самих США и во всем остальном мире. По его классификации, важно выстраивать три линии такой обороны: превентивные мероприятия путем нейтрализации проблемы там, где она появилась (at its source), у ее истоков; сдерживание терроризма, если не удалось нейтрализовать его «зародыше» ; кризисоуправление и управление последствиями терактов. В 1998 ф.г. на цели программы Нанна-Лугара было выделено 381 млн.долл., согласованный объем финансирования на 1999 ф.г. составил 440 млн.долл.
          Новые меры администрации США по борьбе с химическим и биотерроризмом. Национальный координатор антитеррористических программ в администрации США Р.Кларк (назначен Б.Клинтоном в соответствии с президентскими директивными решениями №62 и 63 от 22 мая 1998 г.), выступая 7 окт. 1998 г. на специальной научно-практической конференции, посвященной борьбе с химическим и биотерроризмом, сообщил, что сейчас создается новая структура – национальное управление по вопросам внутренней готовности (National Domestic Preparedness Office), которая будет координировать деятельность более 10 соответствующих федеральных служб и организовывать необходимое содействие штатным и местным властям, нуждающимся в помощи федеральных органов в вопросах подготовки персонала и закупки оборудования для защиты граждан от биологического или химического оружия. При этом имеется в виду применять в данном контексте новый метод разового комплексного решения проблем – т.н. one stop shopping. Однако, прежде чем получить финансовые средства из федерального бюджета, городские и штатные власти должны предварительно разработать и принять свои чрезвычайные планы реагирования на террористические акты.
          Новая структура будет не только заниматься вьщелением финансовых средств, но и осуществлять на них централизованные федеральные закупки основной части оборудования для выявления химического или бионападения, которое сейчас штатные и местные власти приобретают самостоятельно, а также защитной одежды для сотрудников служб управления чрезвычайными ситуациями.
          В соответствии с решением конгресса, администрация в течение двух лет должна обеспечить на федеральном уровне комплексную подготовку представителей местных властей к эффективному реагированию на теракты с применением ОМУ, включая обучение персонала полиции, пожарной охраны, здравоохранения и других служб. В 1997 г. на эти цели было выделено 100 млн.долл. В рамках этих ассигнований только на целевую закупку диагностического оборудования 120 городов получили по 50 тыс.долл. каждый.
          Р.Кларк подчеркнул нацеленность администрации США на реализацию стратегии упреждающих превентивных мер, включая контрраспространенческие силовые акции, в отношении террористических групп, стремящихся заполучить ОМУ. По его словам, «США резервируют за собой право самообороны», включая нанесение первыми профилактических ударов по террористическим организациям и группам. В отношении их деятельности, как отметил Р.Кларк, не будет проявляться никакой терпимости, а страны, предоставляющие в распоряжение террористов свою территорию, рискуют стать объектами превентивных ударов США. В данном контексте были упомянуты т.н. «акции возмездия» США в Судане и Афганистане 20 авг. 1998 г. Лидеры афганского движения «Талибан», контролирующего основную часть территории Афганистана и сотрудничающие с международным террористом О Бен Ладеном, предупреждены о возможности второго американского ракетного удара, если деятельность его организации в этой стране не будет прекращена. По данным Р.Кларка, список госдепартамента, охватывающий страны, спонсирующие терроризм, совпадает почти полностью с секретным списком ЦРУ, включающим государства, тайно обладающие химическим, биологическим и ядерным оружием. По словам министра обороны США У.Коэна, по меньшей мере 25 стран имеют ядерное, биологическое и химическое оружие и средства его доставки или находятся в процессе их разработки.
          В 1997 г. ФБР начало 68 новых расследований по фактам угроз и фактического применения в террористических целях химических, биологических, радиологических или ядерных материалов. В 1998 г. (по данным на сентябрь) было заведено уже 86 подобных новых дел.
          Р.Кларк высоко оценил решение конгресса удовлетворить основную часть запроса администрации на 1999 ф.г. о выделении более 300 млн.долл. на финансирование федеральных антитеррористических программ за счет перераспределения средств в рамках различных статей бюджета. При этом он высказал ряд критических замечаний в адрес законодателей, отказавшихся утвердить запрошенные администрацией 50 млн.долл. на развитие возможностей системы здравоохранения выявлять и идентифицировать оружейные биоагенты.
          В соответствии с новыми антитеррористическими задачами, минобороны перестраивает деятельность своих структур. В свете возрастания опасности террористического нападения на США с использованием химического и биологического оружия Пентагон сформировал на инфраструктурной базе национальной гвардии сухопутных сил ВС США 10 команд быстрой оценки ситуации и предварительной идентификации химических и биоагентов (Rapid Assessment and Initial Detection-RAID), рассредоточенных по всей территории США. Каждая команда состоит из 22 человек из состава сил национальной гвардии и усилена другими специалистами резервных формирований американских ВС.
          В соответствие с обнародованными 1 окт. 1998 г. планами Пентагона, команды RAID должны быть готовыми прибыть на место совершения теракта с применением ОМУ на территории США в течение ближайших 4 часов. Их действия рассматриваются в качестве «второй волны» реагирования.
          С янв. 1998 г. командование химических и биологических войск сухопутных сил ВС США (в чьи задачи входит ведение радиационной, химической и бактериологической разведки, организация коллективной защиты войск от ОМУ, проведение специальной обработки личного состава и боевой техники и обеспечение войск средствами индивидуальной и коллективной защиты) приступило во взаимодействии с местными властями 120 городов к организации подготовки представителей органов правопорядка, пожарной охраны и скорой медицинской помощи к устранению последствий применения химического и биооружия в первые часы после теракта ("первая волна» реагирования) – до прибытия команд RAID. В рамках этой программы 10 тыс. спасателей уже прошли первоначальную подготовку. Однако, по признанию федеральных властей, первый опыт такого обучения не был идеальным. По мнению первого замминистра обороны США Дж.Хамре, основная проблема здесь – научиться распознавать характер нападения (химическое или биологическое). От этого зависит, какие следует принимать меры: немедленно эвакуировать людей в случае химического нападения и, наоборот, в случае бионападения ввести чрезвычайный карантин, изолировав людей, находившихся в районе теракта, с целью локализации очага бактериологического заражения и ограничения распространения инфекции.
          Предусмотрено, что команды RAID будут помогать местным властям определить вид нападения, его масштаб и необходимые шаги, направленные на уменьшение ущерба и устранение последствий теракта.
          Перед ФБР поставлена задача разработать эффективные методики анализа террористических угроз с использованием химического и биооружия. Считается, что такой анализ должен опираться на три составляющие: техническую осуществимость (приобретение или изготовление ОМУ потенциальными террористами), оперативную применимость (доставка к месту теракта и ввод в действие ОМУ), поведенческо-психологический аспект (способность тех или иных лиц к осуществлению террористических действий).
          В соответствии с решением конгресса, минюстом должен быть разработан всеобъемлющий пятилетний план антитеррористической деятельности и ее технологического обеспечения. В нем будут сформулированы основные направления антитеррористической стратегии администрации на ближайшие пять лет, с особым упором на предотвращение попадания ОМУ в руки террористов и обеспечение адекватной готовности властей США различного уровня и населения к реагированию на теракты с применением ОМУ.
          В рамках оптимизации военных структур 1 окт. 1998 г. Пентагоном объявлено о создании нового Агентства (годовой бюджет – 1,9 млрд.долл., 2100 сотрудников) по уменьшению угрозы МО США (Defense Threat Reduction Agency, DTRA) на базе трех ликвидированных сейчас структур времен «холодной войны» – Администрации оборонной технологической безопасности, оборонного Агентства специальных (изначально-ядерных) вооружений и Агентства по вопросам проведения инспекций на местах. В задачи нового органа будет входить снижение угроз, исходящих от ядерного, биологического и химического оружия, сокращение нелегального распространения технологий, в т.ч. и по линии обеспечения безопасности торговли технологиями, а также сдерживание распространения ракетной техники и ОМУ. Новое Агентство будет осуществлять обзор выполнения договоров в области контроля над вооружениями путем инспекционной деятельности и авиационного мониторинга соответствующих объектов за рубежом; обеспечивать меры защиты ВС США за рубежом и на территории США от ядерного, химического и биологического нападения, координируя деятельность соответствующих структур видов американских ВС и за счет ввода нового структурного звена – группы «защиты ВС», которая будет специализироваться на инспектировании американских военных объектов и подготовке на этой основе планов организации их более надежной защиты от террористического нападения; DTRA будет также участвовать в подготовке персонала команд чрезвычайного реагирования на террористическое нападение на США с использованием химического и биологического оружия.
          Предполагается тесное взаимодействие DTRA с американскими разведывательными структурами, представители которых будут входить в консультативный совет Агентства.
          О некоторых особенностях военной политики. В США продолжается дискуссия по вопросам военной политики, военной стратегии и строительства американских вооруженных сил в свете задач обеспечения интересов национальной безопасности США в XXI столетии.
          По Закону США об обзоре структуры ВС 1996 г. американская военная политика должна подвергаться регулярному (раз в четыре года) официальному переосмыслению и, если необходимо, ревизии, что хронологически совпадает с началом нового срока полномочий администрации, в форме «Четырехлетних оборонных обзоров» (Quadrennial Defense Review, QDR) Пентагона.
          Обнародованный в мае 1997 г. первый QDR концептуально конкретизировал и развил применительно к военной сфере установочные идеи, содержащиеся в докладе президента США по вопросам стратегии национальной безопасности за 1997 г., лег в основу строительства ВС США на современном этапе. Параллельно, по заданию министра обороны США У.Коэна, Пентагон в самом предварительном плане уже сейчас приступил к работе над отдельными элементами будущего очередного обзора с учетом меняющейся обстановки.
          QDR широко обсуждается в экспертно-академических кругах, в ходе слушаний в конгрессе США по военно-политическим вопросам, в американских СМИ.
          В выпущенных докладах Рабочей группы по вопросам национальной обороны (по решению конгресса), Главного контрольно-счетного управления СШA, Института КАТО и др. содержится критика принципиальных положений QDR, отражающая иногда диаметральную противоположность взглядов ее инициаторов и руководства Пентагона.
          В обобщенном виде «претензии» к QDR сводятся к следующему. По мнению критиков, авторы QDR «в силу ведомственной инерции» не смогли отойти от стереотипов мышления, характерных для периода межсистемного противостояния, в частности в контексте определения угроз национальной безопасности США и при формулировании главных военно-стратегических императивов (сохранен курс на обеспечение достаточности сил для ведения двух крупных региональных конфликтов в близкой временной последовательности или частично совпадающих по времени, а также не поставлен вопрос о свертывании каких-либо систем вооружений, ориентированных на задачи «холодной войны» . Это, по мысли критиков, является «пустой тратой средств и ресурсов», не вытекающей из реальных международных условий). Иными словами, Пентагон обвиняется в том, что он стремится сохранить все практически в неизменном с конфронтационных времен виде (Status Quo), тогда как ситуация требует, по их мнению, глубоких трансформационных изменений в сторону свертывания широкомасштабной военной деятельности США на мировой арене, сокращения ассигнований на военные программы.
          Как отмечают критики, QDR мало чем отличается от его предшественника Bottom-Up Review – BUR (сент. 1993 г.), представлявшего собой одну из первых попыток Пентагона переосмыслить задачи США в военно-политической области после окончания «холодной войны» . Как следствие оставлены без существенных изменений военный бюджет, структура ВС, стратегическая доктрина. Критики считают, что необходима «полная переоценка оборонной стратегии, структуры ВС, планов модернизации ВС, бюджетных программ» с учетом реальных задач XXI столетия. Это, по их мнению, в полной мере относится к концепции передового военного присутствия, включая передовое размещение складских запасов вооружений и боевой техники.
          С точки зрения критиков, неудовлетворительным образом размещены акценты и в рамках принятых в развитие QDR программ модернизации вооружений. Так, вместо комплексной оценки синергетических комбинационных возможностей разрабатываемых 17 систем оружия Пентагоном упор сделан на анализе и отработке их индивидуальных характеристик.
          Как считают эксперты Университета национальной обороны МО США, QDR предлагает несколько завышенную планку реального военного потенциала т.н. «враждебных» государств, в частности, Ирака и Северной Кореи, т.к., по их мнению, масштабы угроз, исходящих от этих стран, преувеличены и имеют на самом деле тенденцию к понижению, а не к повышению. Аналогичным образом обстоит дело и с тезисом о вероятном появлении в обозримой перспективе государства-регионального гегемона и соперника США в лице Китая или России, которые, как отмечается, «не смогут стать сверхдержавами в течение многах лет или даже никогда» .
          В этой связи некоторые эксперты полагают, что достичь значительного сокращения своих ВС США могли бы в случае принятия в рамках стратегии национальной безопасности военно-политической концепции «удержания баланса как крайнего средства» (balancer of last resort), предполагающей полную замену стационарного размещения войск за рубежом (передового присутствия), являющегося неотъемлемой частью одной из составляющих (Shape) триединой военной стратегии США (формировать выгодные США международные условия безопасности), на потенциал оперативного проецирования военной мощи США.
          По замыслу авторов этой идеи, принятие этой стратегии могло бы обеспечить сокращение только сухопутных сил ВС США до одного корпуса, состоящего из 4-6 дивизий. Утверждается, что этого было бы достаточно для разгрома в современных условиях ВС любого потенциального противника. При этом имеется в виду, что у Пентагона должны сохраняться возможности быстрого наращивания сухопутных сил до уровня «холодной войны» (три корпуса), если международная обстановка изменится к худшему.
          Соглашаясь с отдельными критическими пожеланиями, Пентагон в целом придерживается иных взглядов на данную проблему.
          На проходящих слушаниях в конгрессе по проблеме состояния боеготовности ВС США общая направленность выступлений военного руководства свидетельствует о том, что оно не только не планирует отказываться от провозглашенной QDR стратегии, но и стремится к увеличению финансовых ассигнований на оборонные нужды. Предлагается, в частности, на цели обеспечения должного уровня боеготовности ВС ежегодно увеличивать оборонные расходы на 10-15 млрд.долл. по отношению к современному показателю в 270 млрд.
          По данным начальника штаба сухопутных сил ВС США генерала Д.Реймера, уже сейчас происходит постепенный переход от преимущественной реализации стратегии стационарного передового присутствия (хотя отказываться полностью от нее пока никто не собирается – Европа, Ю. Корея) к более активному применению стратегии проецирования мощи, что сопровождается сокращением развернутых за рубежом войск и закрытием военных баз и других военных объектов. Так, с 1989 г. личный состав сухопутных сил, размещенных в Европе, в первую очередь в ФРГ, сокращен с 216 тыс. до 65 тыс.чел. Закрыто более 700 баз в Европе и по всему миру, включая территорию США.
          В контексте новых задач, сформулированных QDR, рассматривается вопрос об утверждении новой структуры дивизии как основного тактического соединения сухопутных войск. Имеется в виду придать новому формированию большую структурную гибкость, существенно повысить ее огневую мощь, «живучесть», способность к ведению широкого спектра непрерывных боевых действий в значительно более высоком темпе, с охватом радикально более широких географических пространств. В перспективе до 2010-25 гг. предполагается иметь в сухопутных войсках главные силы по проведению специальных операций, силы для действий в чрезвычайных ситуациях, несколько «легких» дивизий, включая воздушно-десантную и воздушно-штурмовую дивизии, а также т.н. «тяжелые» соединения, усиленные тяжелой бронетехникой. После реорганизации сухопутные силы должны будут состоять из 10 дивизий – 6 тяжелых и 4 легких.
          Концепция передового присутствия (развертывания) ВМС США по-прежнему является доминирующей (в отличие от стационарного базового размещения). По взглядам американских военных специалистов, оно сокращает время оперативного реагирования США на кризисные ситуации и акты агрессии, обеспечивает США стратегическую инициативу, позволяет уже на начальной стадии конфликта путем ускоренной кризисной военной интервенции сформировать благоприятные условия для переброски в район конфликта американских сил с других ТВД и территории США. Передовое присутствие ВМС выполняет также стратегическую функцию сдерживания потенциальных противников США.
          В рамках интервенционистской стратегии американских ВМС существенная роль отводится крылатым ракетам морского базирования большой дальности (КРМБ) «Томагавк» . КРМБ развернуты на боевых кораблях (крейсерах, эсминцах и ударных подлодках, оснащенных специальными системами вертикального пуска). Точность КРМБ, компьютерное обеспечение их полета и способность нести большой забрасываемый вес, в сочетании с передовым развертыванием сил ВМС, делают их мощным инструментом интервенционистской политики США. КРМБ даже в обычном оснащении, размещенные на высоко мобильных боевых кораблях, фактически приобретают качества стратегических вооружений (точечное поражение целей и мощный обычный заряд), сопоставимые с характеристиками ядерных боезарядов малой мощности. Отсюда нежелание американцев распространять сферу контроля над вооружениями на КРМБ. Некоторые эксперты рассматривают КРМБ в качестве возможной альтернативы сокращаемым стратегическим ядерным вооружениям.
          По оценкам специалистов ВМС США, для успешной реализации американской военной стратегии необходимо единовременно иметь 3500 КРМБ. В 1998 г. после нанесения ударов по объектам в Судане и Афганистане ВМС США насчитывали 2900 КРМБ. Ставится задача быстрого наращивания их запасов, а также проведения модернизации более старых моделей. Выдвинута также рабочая концепция корабля-арсенала КРМБ. Разрабатываются новые системы военно-морских вооружений. Рассматривается вопрос о развертывании тактической ПРО морского базирования. Принято решение о том, что ударный авианосец нового поколения CVX, которым планируется заменить парк авианосцев класса «Нимитц», будет иметь ядерную силовую установку (предлагалась обычная). Совершенствуются методы противолодочной борьбы, в частности по линии применения неакустической техники. Проходит испытания новая артиллерийская система ВМС большой дальности МК 45 МОД4 (калибр 127 мм., дальность 13-63 морских миль, точность 20 м.). Однако, по мнению командования ВМС, программы модернизации требуют дополнительного финансирования.
          Происходит оптимизация сил Корпуса морской пехоты США. С 1991 г. их личный состав сокращен с 200 тыс. до 173 тыс. в регулярных частях. Проводится модернизация и оптимизация самолетного парка параллельно с разработкой новой авиационной техники. Однако некоторые шаги руководства ВВС вызывают неоднозначные оценки экспертов и конгрессменов. Председатель сенатской комиссии по иностранным делам Дж.Хелмс негативно воспринял решение о снятии с вооружения из-за нехватки финансовых средств единственного самолета ВВС WC-135, предназначенного для сбора атмосферной информации о ядерных испытаниях (имеется в виду разработать новые сенсорные приборы, размещаемые на любом военно-транспортном самолете). По его мнению, без этого самолета способность США контролировать выполнение ДВЗЯИ и других соглашений в области контроля над вооружениями будет существенно снижена. Ожидается, что к 2002 г. количество пилотов ВВС США сократится на 2 тыс. и составит 11 тыс.чел.
          Учитывая нацеленность американской военной машины (в соответствии с положениями QDR) на активное взаимодействие с союзниками по НАТО, вопросам укрепления трансатлантической связки в США придается первостепенное значение.
          По мнению экспертов Университета национальной обороны МО США, для того чтобы союзники были в состоянии «угнаться» за быстро вырывающимися вперед в технологическом отношении США (т.н. «революция в военном деле» ), они должны более основательно финансировать такие ключевые сферы, как коммуникационное оборудование, информационные технологии и прецизионно управляемые вооружения. В 1997 г. европейские страны НАТО потратили на НИОКР 11,2 млрд.долл., США – 35,8 млрд.
          Военное руководство США сильно обеспокоено тем, что вооруженные силы союзников могут из-за слабого финансирования оказаться позади ВС США, интегрирующих новые компьютерные информационные технологии. Вопрос технологического отрыва США от своих союзников по НАТО находится сейчас в центре оживленных обсуждений в Пентагоне.
          По мнению некоторых экспертов, чтобы избежать серьезных проблем в будущем, европейские страны НАТО должны создать более существенные возможности проецирования своей военной мощи и скоординировать с США вопросы структурной организации и стратегической доктрины своих вооруженных сил. Это предполагает развитие потенциала обеспечения оперативной переброски войск воздушным и морским путем, оснащение ВС точными вооружениями, позволяющими осуществлять практически мгновенно целенаведение, более быстрый маневр и наносить более глубокие удары. Речь в первую очередь идет о возможностях проведения комбинированных совместных боевых операций многонациональными оперативными силами НАТО, причем на максимально пониженном уровне по отношению к периоду «холодной войны» (вместо операционной совместимости на межкорпусном уровне – взаимодействие на уровне рот и подразделений комбинированной структуры).

|Европа| |Азия| |Африка| |Южная Америка| |Северная Америка| |Австралия и Океания|

© 1997-2001 by Alex E.Kapustin
E-mail: alex_koch@mail.ru
URL: www.kapustin.nm.ru