|
12.
Внешнеэкономические связи с Индией и
Средиземноморьем.
Основой для
развития индийско-французских связей является
то, что политические взгляды Дели и Парижа близки
по целому ряду международных и региональных
вопросов. Индийское руководство удовлетворено,
например, подходом французов к проблеме Кашмира,
их нейтралитетом по отношению к
индийско-пакистанским разногласиям,
обеспокоенностью в связи с активизацией
исламского фундаментализма и международного
терроризма, распространением наркотиков.
В
индийско-французском диалоге приоритетными
являются вопросы экономического и
научно-технического сотрудничества. Стороны в
принципе завершили разработку соглашения о
взаимном поощрении и защите инвестиций, а также
об оказании взаимной юридической помощи.
Возобновлен французский контракт на
строительство ГЭС в Дулхасти (штат Джамму и
Кашмир), сооружение которой было приостановлено
в 1992 г. из-за обострившейся внутриполитической
ситуации в этом штате и возросшей угрозе личной
безопасности работающего там французского
персонала. Стороны договорились, что после
завершения индийской стороной
строительно-монтажных работ французская
фирма-разработчик проекта, поставит туда
необходимое электромеханическое оборудование.
Развивается
сотрудничество в космической области. В
соответствии с коммерческим соглашением
французы в 1996 г. вывели на орбиту с помощью
ракеты-носителя «Ариан» три индийских спутника
ИНСАТ-2С. Между Дели и Парижем заключен
меморандум о проведении совместных
океанографических исследований с
использованием космической съемки и о
сотрудничестве в сфере наблюдения за спутниками
и космическими объектами.
Товарооборот с
государствами ЕС, включая Францию, превышает в
последние годы 30 % внешней торговли Индии.
Ежегодный торговый оборот между Индией и
Францией стабильно держится на уровне 1 млрд.
долл. с превышением индийского экспорта на 100 млн.
долл. По этому показателю Франция стоит на
четвертом месте (вместе со Швецией) после
Великобритании, товарооборот с которой
составляет 3 млрд. ф. ст., Германии (2,5 млрд. ф. ст. и
Нидерландов (2 млрд. ф. ст.). Доля Франции в
торговле Индии колеблется в пределах 2,5-3 %.
Из общего
притока инвестиций в индийскую экономику (без
учета вкладов индийцев, проживающих за рубежом)
на страны ЕС (включая Францию), приходится 16,85 %, в
то время как только на США 14,85 %. При этом объем
французских прямых инвестиций не превышает 35
млн. долл., что значительно меньше, чем вкладывают
в индийскую экономику Великобритания, ФРГ и даже
такие небольшие европейские государства как
Бельгия и Дания. В 1991-97 гг. в Индии было создано
более 150 совместных индийско-французских
предприятий, однако результаты их практической
деятельности пока остаются
неудовлетворительными.
По оценке
западных специалистов, темпы роста индийской
экономики в ближайшие годы составят около 5-6%, что
является достаточно привлекательным
показателем для основных международных
компаний, стимулирующим прирост инвестиций в
индийскую экономику в 1997 финансовом году до 5,4
млрд. долл. потребности составляют около 12 млрд.
долл. в год).
Анализируя
причину определенного застоя в двусторонних
торгово-экономических отношениях, индийские
аналитики считают, что французы хотели бы, прежде
всего, внедриться в производство готовой
продукции, например, товаров широкого
потребления, имеющих достаточно короткие сроки
окупаемости. Индийцы же настаивают на более
широком участии иностранных инвесторов в
модернизации промышленной инфраструктуры,
отраслей тяжелой промышленности, требующих
значительных капиталовложений и
продолжительные строки окупаемости.
Индийские
эксперты подчеркивают наличие трений и в
политических взаимоотношениях двух стран.
Неоднократное раздражение индийцев вызывали
поставки французской военной техники и
вооружений Пакистану. Так, в 1994 г. Париж принял
решение о продаже Исламабаду трех подводных
лодок класса «Агоста 90-И» с новейшим вооружением
на борту. Индийцы с подозрением относятся к
военно-техническому сотрудничеству Парижа и
Исламабада, отмечая, что Пакистан является
крупнейшим покупателем французского оружия.
Французские
авиастроительные фирмы имеют неплохие шансы на
победу в тендере по поставкам вертолетов типа
«AS-350-B2», который объявлен индийской
авиатранспортной компанией «Пасван Ханс» (общая
стоимость сделки по вертолетам, рассчитанной на
несколько лет, может составить около 60 млн. долл.).
Продолжаются переговоры о закупке 10 самолетов
для индийских ВВС. Переговоры идут сложно из-за
слишком большой цены, запрашиваемой корпорацией
«Дассо», которая почти в 2 раза превышает
стоимость аналогичного по своим летным и боевым
характеристикам российского самолета «МИГ-29» .
Одновременно в министерстве обороны Индии
изучается вопрос о приобретении во Франции
мобильных радаров оперативно-технического
назначения среднего (до 32 км.) и малого (до 10 км.)
радиусов действия.
С корпорацией
Thomson CSF прорабатывается проект установки
современных термовизорных систем наведения на
выпускаемые в г. Авади (шт. Тамилнаду) по
российской лицензии танки «Т-72 Ml».
Средиземноморье.
Средиземноморье,
и прежде всего его западная часть, занимает
особое место в приоритетах французской внешней
политики, считаясь определяющим пространством
для национальных интересов Франции. Здесь, по
мнению французов, возникает новый водораздел
мирового противостояния. Вместо уходящей в
прошлое конфронтации Восток-Запад формируется
новая линия напряжения Север-Юг, идущая через
Средиземное море к Закавказью, и далее в
азиатские страны СНГ.
На сегодняшний
день отличительными характеристиками
западносредиземноморского региона являются
постоянная переменчивость основных тенденций
развития социально-экономической и политической
обстановки, что усложняет проведение
геополитического анализа и перспективного
внешнеполитического планирования, а также
проникновение фактора идеологии в сферу
межгосударственных и внутрирегиональных
отношений.
На смену
периферийной роли, которую играло
Средиземноморье в период биполярного мира двух
блоков, оно приобретает характер
самостоятельного фактора со своими внутренними
и внешними рисками, способными оказать
дестабилизирующее воздействие не только на
ситуацию в Европе, но и за ее пределами. Речь
прежде всего идет об исламском фундаментализме,
международном терроризме, кризисе экономических
и политических систем южнобережных государств, в
первую очередь Алжира.
Эта группа новых
рисков, во многом схожая с тем, с чем приходится
сталкиваться России на своих южных границах,
требует и новых подходов. Франция, учитывая
жизненную роль для своей безопасности Западного
Средиземноморья, стремится взять на себя роль
инициатора разработки общеевропейской
средиземноморской политики, создания системы
интеграции и военно-политического
сотрудничества.
Франция
стремится избежать привязки к существующим
режимам в Северной Африке и отныне действовать
как бы поверх них. Основная головная боль –
Алжир. В свое время мудрое и мужественное решение
де Голля позволило избежать многих проблем и в
принципе открыло хорошие перспективы. Однако
далее Франция провалилась в экономическом
развитии Алжира, планах развития рыночных
отношений по французскому образцу, попытках
введения французской системы образования. Это
оказалось неприемлемым, вызвало протест,
особенно молодого поколения, которое обвиняет
Запад в непонимании, создало базу для исламского
экстремизма, особенно на фоне экономических
трудностей. Выход в том, чтобы строить отношения
с учетом существующих различий на базе
взаимовыгодного сотрудничества и партнерства, а
не стараться прочно привязывать к себе, создавая
экономическую и политическую зависимость.
Несколько миллионов арабов, проживающих и
работающих во Франции – это тяжелая и опасная
ноша, но при правильнойпостановке дела резерв на
будущее.
Углубляющаяся
дестабилизация в странах Северной Африки
вызвана в первую очередь замедленным
экономическим развитием этих государств. Это, в
условиях резкого роста численности их населения,
приводит к новым социальным потрясениям,
безработице, массовой эмиграции в страны
Западной Европы, всплеску националистических
настроений и интегризма, который в последнее
время все больше приобретает милитаризованные
формы и начинает угрожать безопасности самих
европейских стран. Однако проблематика
обеспечения безопасности в зоне Средиземноморья
имеет свою специфику и выходит за рамки обычных
военно-политических понятий. Эффект устрашения
военным преимуществом европейских стран не в
состоянии в дальнейшем поддерживать
стабильность в этом регионе мира. Необходимо
отдать приоритет другому и более сложному пути, а
именно – становлению и развитию диалога,
партнерства и сотрудничества на двустороннем,
региональном и международном уровнях,
недопущению появления между Севером и Югом
«железного занавеса» экономического характера.
Достижение мира
в регионе возможно лишь при активном участии
всех западноевропейских государств. Для
ликвидации экономических причин, подпитывающих
базу фундаментализма и экстремизма необходимы
значительные финансовые затраты. Нужен
консорциум прибрежных государств и строгий
контрольный механизм, чтобы избежать оседания
выделяемых средств в карманах правящих элит.
Париж при
содействии стран юго-западного фланга блока
(Италия, Испания, Португалия), а также Греции
инициировал «особый диалог» с рядом стран
Средиземноморья. Позиция этой группы
государств-членов НАТО объяснялась в первую
очередь тревогой за то, что «замыкание» альянса
на проблематике отношений со странами ЦВЕ
приведет к ослаблению внимания к южному флангу и,
как следствие, к переливу сил и средств в сторону
европейского Востока. Такое положение дел ни в
коей мере не устраивает Францию, а также Италию и
Испанию, тем более Грецию, Турцию и Португалию.
Натовские
государства южного фланга, при поддержке
Франции, поэтому с самого начала весьма
сдержанно отнеслись к инициативе более
углубленного диалога с бывшими членами ОВД,
считая, что возможное расширение НАТО на Восток
неизбежно приведет к перераспределению
натовского финансового «пирога» (прежде всего,
расходов на инфраструктуру, составляющих свыше
80% бюджета альянса), переориентации приоритетов.
Кроме того,
французы осознают, что предстоящее расширение
НАТО на Восток скорее всего приведет к усилению
позиций США и Германии в этом регионе Европы. Это
объясняется неизмеримо большим потенциалом этих
государств в деле оказания военно-технической и
экономической помощи новым членам блока, в том
числе в области обновления и создания новой
инфраструктуры. Франция, со своей стороны, вряд
ли сможет выступить в этом плане наравне с США и
Германией.
Такой сценарий
развития событий на Востоке Европы,
географический выбор первых потенциальных
кандидатов на вступление в Североатлантический
альянс ни в коей мере не устраивает Париж,
который пытается выстроить контрбаланс в форме
усиления внимания к южному флангу НАТО,
являющемуся в настоящий момент наиболее
неспокойным. Наиболее ярким примером такой линии
являются выступления Франции за включение
Румынии в состав «первой волны» расширения.
Развитие
диалога НАТО-Средиземноморье, вместе с тем, по
замыслу французов, не должно замыкаться на НАТО,
а идти на «двух скоростях» с подключением
диалога ЕС-Средиземноморье. В этом плане Франция
рассчитывает на лидирующую роль, учитывая свой
вес, экономический и историко-географический
факторы.
Возвращение
Франции в интегрированные военные структуры
НАТО возможно. Необходимость такого шага, по
мнению многих видных французских
военно-политических экспертов, давно назрела и
поэтому уже в течение нескольких лет французами
прорабатываются варианты «достойного»
возвращения в альянс. В противном случае, процесс
расширения будет происходить без реальной роли
Франции, что противоречит ее внешнеполитическим
амбициям. |
